МОСТ между МИРАМИ

Александр Непритворенный. Теория восприятия.
http://yoga-metod.narod.ru/unpretented.htm
Часть первая. Закон Прозрачности.

Изначально давайте рассмотрим, что есть ощущения, образы мысли. Даже если не так точен порядок, который обычно нами используется, то есть импрессия, ощущения, образы, мысли, то чаще всего все это мы и называем собой. Очевидно, мы действуем по шаблону, который получили в детстве, когда родители, указывая на нас пальчиком, называли наше имя. Принимая феноменологическую установку, что весь мир находится в нашем сознании, и находиться там по причине взаимодействия нашего сознания с окружающей действительностью, можно вывести следующее: Об окружающей нас действительности, и о себе мы не знаем ничего, кроме посредника. Когда мы смотримся в зеркало, автоматически признаем, что видим себя. И в то же время говорим: «я ощущаю», или «мое тело». В первом случае, утверждая, что образ в зеркале это и есть я, а во втором указывая на некое «я» являющееся владельцем, ощущения, тела, а значит и образа, который вижу в зеркале. Кто же этот таинственный «я»? Каким образом мы знаем, что именно он, этот «я» является владельцем тела, образов, ощущений.
Все предыдущие усилия были направлены феноменологической редукцией. То есть возвращением туда, откуда все начинается, по тому же пути. В результате мы должны были бы прийти к чистому восприятию, но не пришли. Проблема оказалась в том, что не найдя опоры в ощущениях мы стали опираться на не ощущения. Что, собственно говоря, не является неверным, однако это другая сторона восприятия, которая скорее ведет к сновидению. Проблема в недостатке информации.
Постоянный поиск подобного ощущению, отвлекает нас от задачи объединения. Что это значит? Если вы стоите в реке вы ощущаете течение реки. Но если вы отдались течению, как вы будете ощущать движение воды. Вы будете ощущать движение воды, но по-другому. Об этом речь пойдет дальше. Однако, объединившись с течением воды, вы растворите ощущение течения. Оно станет для вас прозрачным. Об удержании в такой прозрачности как раз идет речь. Удержание в такой прозрачности и есть способность удерживать внимание на себе. Эта прозрачность и есть я. Прозрачность может обладать большей или меньшей степенью, но всегда останется той же прозрачностью. То есть чем меньше ощущений, тем сильнее прозрачность. Можно привести еще другую аналогию. Выберите любой объект из окружающего. Разглядывая его с такой силой, которую вам позволяет зрение, вы заметите, что попытка увидеть еще пылинки между собой и объектом значительно ухудшает зрение.
Давайте подумаем, как сосредоточить внимание на прозрачности. У мира есть две стороны. Мы познаем в сравнении. Для потока нашего внимания нет необходимости цепляться за ощущение. Внимание можно удерживать, например не на горшке с цветком, а на всем чем он не является. Без привычки это сделать сложно, но не невозможно. Мы же не лохи, как говорит «Зеленый». Правда такое восприятие лишает нас возможности действовать.
Приведу еще один пример: Если поставить точку на чистом листе, то можно удерживать внимание на той части листа, которая не занята точкой. И удерживать внимание на этой части листа можно только благодаря этой точке. Значит если наблюдать изменения, например, капли чернил в стакане с водой, то можно удерживать внимание на том, что меняется, так же как на том, что не меняется. То, что не меняется, отмечено тем, что меняется.
Прозрачность и есть то, что не меняется. Не выбрасывая из головы вышесказанное, удерживать внимание на апрезентации, это и есть удерживать внимание на прозрачности.

Часть вторая. Закон Смещения границ.

На фоне вышесказанного можно сказать что речь идет о границе между "я" и не "я". Граница эта является ощущениями в «я» и выстраивающимися на них образами и словами. Ощущения и все последствия это, прежде всего память. Говоря другими словами, ощущения становятся ощущениями, когда повторяются. Например, ощутить какую-нибудь новую фигню я смогу только в том случае, когда контакт с ней повторился. Только в этом случае есть возможность сравнивать этот контакт с тем, который остался в памяти. Чем длительнее контакт, тем плотнее ощущения. Короче говоря, плотность ощущений, гарантирует предсказуемость, указывая на неизменность контакта. Если идти спиной по дороге и заметить появляющиеся один за другим три столба на одинаковом расстоянии, то невольно предсказывается появление четвертого.
Именно такая предсказуемость и делает мир и собственное тело ощутимым и материальным. Предсказуемость растворяется в прозрачности «я», как бы усваиваясь, становясь своим, или превращаясь в абсолютную предсказуемость. Таким образом, исчезает ощущение, становясь прозрачным. С другой стороны предсказуемость уменьшается, пока не превратится в полную непредсказуемость. Вместе с этим превращением теряется ощущение. Контакт своего чистого «я», с «не я» и есть способ определить сознание как интенцию, или, проще говоря, определить как «сознание о…». Этот контакт создает физическое время и пространство разнообразное в зависимости от степени предсказуемости, как внешний мир, который может изучаться научно вследствие своей повторяемости. Этот контакт создает внутренние ощущения в зависимости от смещения внимания в сторону прозрачности.
Теперь на фоне известного давайте рассмотрим эффект называемый «эффектом зонда». В чем его суть. Основной границей в физическом мире, между «я» и не «я», является граница физического тела. Например, трогая стол рукой, я ощущаю изменения в собственной руке. Но если я возьму в руку палку и начну ей ощупывать окружающее пространство, то тем самым я смещаю границу ощущения в сторону контакта палки с окружающей средой. Палка становится частью моего тела. Ее форма вписывается в схему моего тела. Прозрачность поглощает ощущения контакта руки и палки и рвущееся на свободу сознание заполняет палку, распространяя ощущения по границе палки. Таким образом, палка становится зондом.
Если кто-нибудь возьмет другой конец палки, и начнет сопротивляться моим действиям, граница ощущений возвращается в обычное положение, а может опуститься в глубину, смещая границу ощущений внутрь.
Этот же «эффект зонда» проявляется в любой сфере человеческой деятельности.
Такая подвижность границы «я», позволяет увеличивать, или уменьшать себя, менять форму, открывать коридоры для проникновения прозрачности.
Наше тело является универсальным зондом, подаренным нам от природы. Это своеобразная точка отчета для определения некого «Я», за счет явлености границы с тем, что мной не является. При погружении в себя, приближаясь к собственной прозрачности, в попытке узнать себя, мы понимаем что «я» в действительности не находится в том месте пространства в котором находится наше тело. Так как и тело, и окружающий его мир есть просто направленность нашего сознания на нечто.
Физическое тело является некой стабильностью со своими ограничениями. Нарушение этой стабильности приводит к серьезным последствиям. Тело боится огня или ножа, не может поднимать больше определенного веса, и т. д.
Такая стабильность удерживается в пределах определенной единицы, которая является природным равновесием, и которую можно просчитать математически. Фактически это фрактал. При превышении этих пределов система теряет стабильность и не поддается контролю, приобретая хаотичность развития. То есть смещение границы прозрачности, ограничено некой единицей.
Давайте оглянемся на вышесказанное. Такое смещение границы позволяет найти объяснение многим мистическим действиям. Создание таких зондов, можно разделить на группы, например, силы земли, растений, предметов силы и т. д. Композитор смещает границу себя, от контакта с музыкальным инструментом, до контакта со слушателями. Художник – от контакта кисти с полотном до контакта со зрителями. И конечно и один и другой, контачат с другим проявлением реальности. Самурайский меч становится частью самурая. Предметы силы становятся проводником, чьей то прозрачности. И много – много другого.
В детском возрасте происходит формирование физической границы, как корректирующей равновесие предсказуемости. Он определяет себя, как границу «я», с «не я». Ребенок постоянно проверяет, что в его власти, а что нет. Постепенно приобретается способность владеть телом, речью и другими зондами, осваивая подаренный ему мир.

Часть третья. Речь пойдет о свободах человеческого существа затерянных в борьбе за выживание и комфорт.

Любое живое существо является скоплением огромного разнообразия полей связанных между собой принципами подобия. Сформировались эти поля в пересечении двух лучей, двух великих потоков. Это пересечение явилось причиной для мира, в котором мы живем. Взаимное проникновение двух лучей, породило некую силу, определяющую одно посредством другого. Это похоже на то, что один луч сталкиваясь с другим, претерпевает изменения, которые не исчезают бесследно, а удерживаются в этом луче в форме дополнительного свечения разбитого на слои. Это свечение и есть поле сознания, в котором берут свое начало и находят свой конец любые формы жизни. Сам процесс определения в самых разнообразных формах стал энергией сознания. Нет никакой возможности узнать, что явилось первопричиной. Придется воспринимать это как данность. Постольку, поскольку все живое связанно подобием, которое не ограничено единственной формой существования, то и все пересечение лучей не единственное.
К великому сожалению об этих подобиях, мы пока ничего не можем знать, так как ограничены пространственно-временной формой восприятия. И пока придется просто верить в вышесказанное.
Тем не менее, многие люди смогли преодолеть это ограничение и принесли не только знания о других формах сознания, но и способы преодоления ограничений. Они сумели не только принести информацию об этом, но и поселили в нашем мире массу чудес до сих пор не находящих объяснения.
Для начала необходимо вернуться и подробнее разобрать, что же такое сознание. Каким образом, одно определяется другим? Можно ли обрести другую форму восприятия?
Разум человечества эволюционировал, но многие согласятся с тем, что сознание не очень изменилось. До сих пор можно поспорить, ведут ли себя животные менее сознательно, чем люди. Ведь они подчинены своим рефлексам так же как люди. Мы все равно не сможем выяснить, как осознают животные, пока не пересечем некую границу.
Первой истиной, которую необходимо принять, является истиной о сознании как о том, чем мы с вами являемся. Сознание существует в форме отличной от привычной пространственно временной формы. И рассматривать его так же, как скажем, мы рассматриваем анатомическое строение, будет похоже на возможность изображать на графике, кривую роста человеческого существа. При этом мы сможем отразить лишь один аспект, целостного процесса. Эта первая проблема. Необходимо научиться, не делить процесс на части, по отдельности разбирая каждую часть, как систему, а менять взгляд на весь процесс. Должна быть возможность взглянуть на весь процесс, с другой стороны.
Значит, чтобы разобраться в этой проблеме необходимо уметь менять восприятие целиком. Освоить измененные состояния, - первая трудность, которую необходимо преодолеть. Преодоление ее, – степень совершенствования, достигаемая на семинарах, в течение многих лет. Не достигшие такой степени, ограничены в мышлении, и не могут участвовать в формировании общей стратегии. Эти неофиты еще не вылупились из шаблонного восприятия. Они прибывают в иллюзии своих светящихся яиц, и не способны противостоять правилам инкубатора. Необходимо объявить конкурс на лучшее название этой прослойки, так же и для вылупившихся.
Когда эта проблема будет решена, можно рассматривать сознание как поток, бесконечный в изменениях своих форм. Одной из форм сознания является наша жизнь, каждая отдельная жизнь.
Отличается от других форм она, нашей способностью различать. Это можно представить схематично, как будто все люди смотрят на мир с одной стороны.
Конечно все живые существа разные. И мир вокруг них, пока они живы, никогда не проникнет внутрь их сознания. Они о нем знают как о том, что ими не является, как будто что-то неизвестное влияет на сознание. В результате такого влияния, сознание претерпевает изменения, причем все сразу, целиком. А неизвестное по-разному влияет на сознание. Как раз способность различать влияние, у людей одна. Будем теперь называть способность различать, - энергией восприятия. Естественно, разная конфигурация энергии восприятия, рождает разное восприятие окружающего влияния.
Разные формы сознания по-разному реагируют на внешнее влияние. Для одних форм какое-то воздействие является разрушительным, то есть разрушает эту форму. Для других это же воздействие остается едва заметным. Борьба за сохранение формы начинается со способности определять разрушающие влияние, что рождает и создает конфигурацию энергии восприятия. Таким образом, можно разделить формы на группы, которые связаны устремлением, сохранить форму от давления окружающего. Одной из таких форм является органическая жизнь. Разрушитель для любой органической жизни один и тот же. Он как влияние окружающей среды, какое то время оказывает давление на эту форму сознания, пока не раздавит. Будем его называть органической смертью. Так смерть определяет наш мир, отмеряя время жизни. Процесс противостояния смерти, есть время нашей жизни, в котором и проявляется способность воспринимать время и пространство. Именно смерть определяет что материально, а что нет. Она выстраивает иерархию жизненных ценностей. Потом органическая смерть разрушает форму сознания, в результате чего разрушается конфигурация энергии восприятия.

Продолжение.
Таким образом, мы живем во вселенной населенной разными формами сознания, из которых воспринимаем только малую часть наиболее близкую по конфигурации энергии восприятия. Для всех остальных форм, тоже необходимо найти остроумное название.
За все время существования человечества, находились отдельные личности, которые стремились найти такую конфигурацию энергии восприятия, которая могла бы наиболее устойчиво противостоять разрушительному влиянию окружающей действительности. (Найти им название).С одной из таких форм мы хотим познакомить вас.
Для начала, подробнее разберем ту конфигурацию, которой мы уже обладаем. Энергия восприятия это то, что связывает конгломерат полей, которым мы являемся. Этот конгломерат не является кучкой полей скопившихся вокруг одного. Это больше похоже на единую структуру, обладающую отдельными качествами. Энергия восприятия, выстраивает качества в иерархическом порядке в соответствии со способностью противостоять давлению окружающего. Самые важные аспекты, наиболее активно удерживающие форму сознания, становятся материальными. Дальше, в соответствии с важностью роли сохранения формы.
Самые важные аспекты, наиболее активно способствующие сохранению формы, являются той частью полей, которая составляет физический мир, который в свою очередь сохраняет в построении иерархии, тот же принцип. Физический мир является самой устойчивой к изменениям частью. В результате такому сопротивлению к изменениям, в этой части сформировалось пространственно временное восприятие на основе образной памяти. Или можно это восприятие назвать идеальным, то есть на основе идеи строения мира из связанных между собой неделимых частиц. Попытка разделить неделимые частицы, приводит либо к изменению, либо к разрушению физического мира. Эта идея стала основой для определения мира, как совокупности объектов связанных пространством. Связи между объектами не так важны для сохранения физического мира. Это физические поля, которые определяют свободу для манипуляций. Исследование таких полей проявляют силы, подобие которых связывает объекты в их неделимость. Такое определение присуще только людям. Остальные виды органической жизни воспринимают вселенную на основе своей истории сознания.
И объекты физического мира, и связи между ними являются частью энергии восприятия, которые называются энергией повседневности. Все неофиты выше обозначенные, скованы энергией повседневности. Энергия повседневности, - точка отсчета. Она может стать неважной, только когда существует другая точка, способная сохранить энергию восприятия.

Таким образом, все выше сказанное, делит исследование на две части:
1. Исследование энергии восприятия. Что подразумевает под собой любые техники изучения и овладения силами физического мира.
2. Поиск новых точек отсчета. Новых конфигураций энергии восприятия, позволяющих сохранять эту энергию.
Вторая часть является работой внутри магического ядра, которая должна состоять из творческих проектов в следующих направлениях:
-Развитие техник преодоления оков энергии повседневности.

-Поиск техник исследования новых конфигураций энергии восприятия.

-Поиск новых конфигураций энергии восприятия.

-Оптимизация техник самосохранения.

-Формирование систем контакта с социальной средой.

-Формирование внутренней структуры магического ядра.
Первая часть может получать различные формы описания, однако все они должны опираться на один и тот же фундамент, о котором пойдет речь, и который нуждается в коррекции.

Первая часть ограничена пределами физического мира, который состоит из реальных физических полей, и способности воспринимать эти физические поля. Соответственно восприятию формируется наша способность влиять на эти физические поля.
Естественно, первым этапом является формирование способности менять сложившуюся систему восприятия, не теряя трезвости, здоровья и связи с социальной средой.
Такая способность может сформироваться на основе нелинейной логики. Нужно хотя бы представлять себе мир как мир полей, а не мир объектов связанных пространством.
Для решения такой задачи необходимо обратить внимание адепта на восприятие таких качеств, как способность менять восприятие, удерживаться в новом восприятии, использовать новое восприятие для влияния на новые открывающиеся реалии и использовании нового восприятия для способности влиять на свою конфигурацию восприятия. Все вышеперечисленные действия, находятся в потоке времени физического мира. Наверно лучше называть этот поток энергией изменений. Для изучения и развития способности использовать эту энергию, необходимо активизировать такие энергии как энергия сна, энергия отвлечения, энергия эйдоса, энергия ощущения. Все эти энергии пребывают одна в другой и во всех сразу, и объединясь направляют сознание туда, куда направлена энергия изменений. Их можно разбить на два направления:
Первый контроль:
Энергия ощущения
Энергия отвлечения

Второй контроль:
Энергия эйдоса
Энергия сна

Под энергией ощущения я имею ввиду развитую палитру ощущений, силу которая тратится на произведение ощущений.
Под энергией отвлечения – неделанье ощущений
Под энергией эйдоса – развитую образную память.
Под энергией сна – спонтанность событий во сне.
Каждой энергии соответствуют упражнения, которые отрабатывают принцип туда – обратно. Согласно представлению, что сознание есть поток, который, излучаясь из центра, возвращается уже с информацией, отразившись от окружающего. В упражнениях должны быть задействованы, во-первых, излучение сознания, во-вторых, анализ возвращения.
Каждая энергия имеет свою противоположность. Эти четыре энергии являются реперными точками восприятия физического мира. Схема рассматривает именно связь между этими точками. И постольку, поскольку речь идет именно о физических полях, а не о восприятии физических полей, именно такая структура способна перевести внимание от самого восприятия, к той энергии, которая его создает. Две оси отмечают в своем пересечении точку на оси воли. Достижение этой точки отмечает энергию решения. Управление энергией решения позволяет достигнуть энергии изменений, и проникнуть за пределы физического мира. Энергия решений позволяет принимать решения всем существом, без сожалений и сомнений, так как отсутствует часть, относительно которой можно было бы предполагать другой вариант. Энергия решений объединяет все существо в единый тотальный поток. Действия в таком потоке не могут опираться на повседневное восприятие, потому что оно отсутствует. Действия в таком потоке, опираются на само действие. Это нечто вроде реактивного движения. Время в таком потоке перестает делиться на прошлое настоящее и будущее, а воспринимается как энергия, которой можно пользоваться так же как мы пользуемся гравитацией. Восприятие в таком состоянии не имеет ничего общего с повседневностью. Необходимо длительное время, чтобы сформировалась способность сравнивать не на основе частных образов, а на основе изменения всего существа.

Часть четвертая. – Лицо времени.

Одной из самых сложных и интересных тем для человечества является метафизика. Все чудеса, все тайны этого мира как будто вываливаются из-за невидимой границы. Существует ли возможность научно подходить к этим знаниям? Люди пытаются внести ясность в этот мир логикой, но это только сильнее запутывает. Очевидно, у ясности другая природа. Это область нелинейных знаний. Связывая свои рассуждения с метафизикой, мы будем основывать их на герменевтическом анализе трудов великих мыслителей. Начало этих рассуждений лежит в известной области рефлексии. Но каждый раз нить этих рассуждений все дальше и дальше будет заводить вас в пространство знаний, которые станут доступными только в случае вашей внутренней трансформации. Если вы сможете пойти за ними в мир, который сначала покажется вам чужим.

Начало двадцатого века ознаменовалось великими открытиями. В искусстве - импрессионизм, который подготовил почву для модернизма. В науке - теория относительности. Социалистическая революция внесла свои коррективы в социальные устои. Можно много перечислять, все равно что-нибудь забудется. Важно, что произошел поворот в мышлении. Будто магической рукой, человеческое сознание было переброшено в новую эпоху. Новая интерпретация действительности влилась в каждое мгновение жизни человечества. Не замечать ее стало невозможно. Барахтаясь в неизбежности нового, большая часть человечества стала пятиться от этих открытий к прошлым интерпретациям, пугаясь открывшейся перспективы. Сложность открывшихся знаний действительно является препятствием, преодолеть которое решаются очень немногие. Тем не менее, время не стоит на месте. Вопрос уже не стоит так, как раньше, когда свет прозрения, разрывая ткань обычного стереотипного мышления, освещал умы только магов и мыслителей. Сложность окружающего мира выросла настолько, что для того чтобы выжить, необходимо изменить мышление, либо ограничить свою свободу, став частью большого мертвого механизма, жестко связанного узкой специализацией общества.

Изменить мышление - значит, повернуть внимание так, чтобы не разрушить прошлый опыт, а обобщить единым взглядом, чтоб появилась возможность заглянуть за него. Сделать качественный скачок, открывая для себя тайну сознания, магию сознания.

89b3c3fbfd37e43a9d947cd4092221cb


Магия сознания несет в себе фундаментальные изменения в такие вопросы, как время, пространство, бытие, материя, сознание, отдаляя и открывая одновременно для нас разгадку тайны жизни и смерти. Она является обобщающей платформой для различных направлений знаний востока и запада. Автор не претендует на абсолютную объективность, поскольку сам является последователем выше описанного «поворота внимания».

Часть пятая. Созерцание.

«Познание начинается с созерцания», - это мысль Канта заставляет нас вдуматься в значение слова «созерцание». Восприятие пространства или времени Кант называет чистым созерцанием. При этом время обладает для нашего сознания всеобъемлющими качествами. Что бы ни делало живое существо, все равно действия для него происходят во времени. Будучи в ясном сознании или в состоянии глубокой комы, человек где-то в глубине знает, что жив. Этим знанием он обладает, пока его существо способно воспринимать изменения, вносимые временем, и реагировать на них.
Время и сознание – эти два аспекта действительности неразрывно связаны. Поэтому, если мы хотим разобраться в вопросах сознания, а это та самая субстанция, которой оперирует эзотерика, необходимо сфокусировать свое внимание на восприятии времени. Именно время виновно в нашей способности сознавать.
Созерцание - зеркальное отражение. Отразить в себе что-нибудь, – значит, создать в себе вместилище для того, что мы хотим отразить. Взгляните на себя в зеркало, вы видите свое отражение, потому что в зеркале есть визуальная пустота, которая заполняется вами. Чтобы налить воду в стакан, необходимо, чтобы стакан был пуст. Белое отражается в черном. Время отражается в безвременности. Но эта безвременность существует как безвременность только для нашего сознания, то есть для того, что мы способны воспринимать как безвременность. Так же как в зеркале отражается только визуальное пространство.
Что же это значит? Это значит, созерцание времени, возможно, только из безвременности внутри себя. Значит, внутри нашего сознания нечто мы определяем как безвременность. Это что-то - мгновение, которое не имеет для нас времени.
Но мы способны не только размышлять, оперируя бесконечными понятиями о времени, но и прикоснуться к этой бесконечности, прикоснувшись к мгновению.
Можно ли созерцать время? Можно ли превратиться в вечность?
Можно при одном условии, если найти отражение вечности в себе, а это отражение и есть мгновение. Мгновение, как и вечность, обладает одним качеством - безвременностью. Оно, как и вечность есть сразу все, и в то же время его нет как пространства. Это нечто, что всегда присутствует невидимо. Но можно научится воспринимать его. Сделать это можно, используя способность различать, как механизм, подаренный нам вместе со способностью жить. Впрочем, мы постоянно это делаем, не замечая. Посудите сами - мы постоянно воспринимаем вечность вокруг себя, просто забывая об этом. Любой объект прячет в себе вечность.
Если из кастрюли вычерпывать чайной ложкой воду и выливать на землю, то вода не перестанет быть водой. Конечно, впитавшись в землю или испарившись, она перестанет быть видимой нам. Она потеряет кастрюлю, которая, объединяя своей формой, делает ее видимой для нас. Но сколько бы она не делилась, она не может исчезнуть. Она может менять форму менять содержание, исчезая из нашего восприятия, но никогда не исчезнет совсем. Что значит никогда? Это значит, она всегда будет. Это и есть вечность. Чего бы вы ни коснулись, что бы вы ни увидели, во всем этом содержится вечность. В вас, читающих эти строки, тоже есть вечность.
Переместив внимание в область собственной вечности, мы способны наблюдать время. При этом это будет не то время, которое мы измеряем часами, минутами, секундами и любыми измерительными приборами. Все эти измерения появились в результате сравнения разности доступных привычному для нас восприятию процессов. А какие процессы доступны восприятию? Те, которые мы способны наблюдать благодаря своим органам чувств, или те, которые мы можем привести к восприятию органами чувств.
Если вы сидите в кресле, осязание кресла вы легко сравните, например, с осязанием лужи после дождя. Но не всегда приходит в голову сравнить осязание кресла с осязанием этого же кресла, но, например, час назад, в течение одного и того же времени. Мы улавливаем разницу, но никак не можем ее описать. Единственное, что можно об этом сказать, - эта разница есть. Чтобы ее увидеть воочию, надо по-другому сосредоточиться, пробудив другие аспекты своей памяти. И что же мы будем сравнивать? Что же явит нам различие?
Если не забывать, что сам процесс, как и восприятие его, тоже имеет свое время, то будет неверным сравнивать время восприятия со временем самого процесса. Он является нам в результате этого же восприятия. Можно сравнить время одного процесса со временем другого, если они в одном восприятии. Либо одно время восприятия с другим временем восприятия. Только если они одновременно удерживаются в единстве взгляда, если они схвачены сознанием.
Когда мы маленькие, взрослые кажутся нам большими, а когда вырастаем, такими же, как и мы. Иногда время летит как ветер, иногда оно висит почти неподвижно. Все это демонстрирует нам разное время восприятия.
Для того чтобы сравнивать одно восприятие с другим восприятием, нам необходима шкала, по которой мы смогли бы ориентироваться. Ни для кого не секрет, что, пользуясь только линейкой, трудно измерить время звучания знакомой мелодии. Можно измерить время одной мелодии со временем другой. А для этого необходимо прослушать их одновременно. Все относительно. Значит надо иметь другие переживания, основанные не на сравнении воспринимаемых объектов, а на сравнении различных типов восприятия. Причем эти различные типы восприятия должны быть уложены на одну платформу.
Восприятие для нас всегда процесс, который завершается, но не завершен. Постоянно меняясь, он застает нас врасплох, демонстрируя многоликость одного и того же объекта. Один и тот же кусок колбасы можно разделить на семь частей и накормить семерых, и тот же самый кусок можно разделить на троих, и накормить троих из тех семерых. Важно не спутать колбасу с чем-нибудь другим. Мы сравниваем блюда, которые приготовила нам жизнь только тогда, когда они собираются на нашем столе. Этот стол есть наше осознание. Различать, что попадает на стол возможно только с позиции созерцательного схватывания. Именно созерцание и есть тот самый стол. Именно созерцание схватывает все многообразие мира единством взгляда. То есть это способность человека не сравнивать на основе собственных убеждений. Например, если нам показалось в детстве, что все взрослые большие, то даже когда мы вырастаем, то остаемся под гнетом этого мнения. Человеческое существо пользуется различием, которое есть в объектах созерцания, вне нашего суждения.
Так или иначе, такое различие есть, потому что даже с позиции обычного наблюдения разные объекты по-разному на нас влияют. Многие из них могут стать для нас причиной смерти. Тогда различие становится особенно ярко проявленным, но уже не для нас. Трезво сравнить их мы можем, только удерживая все одновременно.
Именно этим качеством и обладает созерцание. То же мы делаем, рассуждая о жизни и смерти, укладывая и то и другое на одну платформу, в той маленькой области сознания, в которой способны рассуждать. Если же смерть посещает наше внимание на самом деле, она разрушает наши рассуждения, вытаскивая наше внимание за пределы этих рассуждений.
Созерцательное восприятие делает для нас то же, что и смерть - открывает перед нами фантастические возможности, но не забирает при этом жизнь. Эти возможности не уведут нас в сторону чистой фантазии, не позволят увлечься собственными рассуждениями, забыв о действительности. Созерцание позволяет взглянуть на реальность из незнакомых нам положений, в том числе и на себя как на реальность. Точнее сказать, созерцание позволяет сделать видимым все, что содержится в нашем сознании, и естественно, точнее знать о том, что влияет на наше сознание, на нашу жизнь.
Конечно же, созерцание связанно с нашей уникальной способностью видеть. Наши глаза созерцатели, подаренные нам природой. Мы достаточно узко используем этот замечательный дар. Не зря говорят - «лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать». Одним брошенным взглядом можно схватить так много, что потом не опишешь в течение целой жизни. Наши глаза, в отличие от нашего ума способны схватить все. Из этого всего мы видим только то, что позволяет нам ум. Да и из этого выбирается то, что нам понятно. В результате мы отстаем от глаз на бесконечность.
Временная интерпретация действительности обладает более широкой перспективой, в отличие от обычной псевдопространственной. Псевдопространственным наше восприятие является потому, что в основном все привыкли по-своему интерпретировать слово пространство. И даже тогда когда мы подбираемся к истинному пониманию значения этого слова, мы все равно строим это значение на наивном прежнем восприятии. Мы не приучаем себя, видеть пространство в новом понимании. Значит, картина воспринимаемого мира не меняется. Новое размышление будет строиться на прежнем фоне привычного восприятия. Мы не выходим из тюрьмы привычного, находясь в ней, мы узнаем, что происходит на воле, но не можем увидеть воочию. Глядя на цветок, мы, можем знать и чувствовать очень много, но будем видеть все тот же цветок.
Именно созерцание способно объединить в себе очень много, выстроив нужный фон. Именно благодаря созерцанию мы способны увидеть то, что чувствуем и знаем. По этому, чтобы осветить сложные вопросы эзотерики, мы начнем исследование восприятия, пользуясь основным инструментом исследования - очевидностью. Видеть очами нам позволит созерцание.

Часть шестая. Восприятие времени.

Как уже это упоминалось, мы коснемся не того времени, которое отмечается часами. Для каждого из нас одни часы летят как года, другие мелькают как мгновения. Это потому что мы сравниваем время, измеряемое часами со своим временем. Для каждого из нас время течет по-разному, как будто кто-то установил внутри хронометр, и мы стремимся сравнить свое время с другим временем, используя в виде посредника общепринятое время. И каждый раз с удивлением отмечаем удивительные эффекты различия, но не напрямую, а через посредника.
Сравнение напрямую открыло бы нам множество новых точек наблюдения не менее истинных, чем та одна, которой мы пользуемся. Значит и для наблюдения за своим восприятием времени, мы можем найти другие ориентиры, заключенные в нашей внутривременности. То есть относительно того, что мы воспринимаем в одно мгновение, и того, что мы считаем одним мгновением.
Вспомните какой-нибудь фрагмент из своего детства, а затем вспомните более ранний фрагмент. Это легко получается, правда? Своим воспоминанием мы шагнули против течения времени, в котором эти события протекали. Это говорит о том, что все, что мы можем вспомнить, находится прямо теперь, одновременно.
Если мы хотим вспомнить происходившую последовательность событий, то, прежде всего нам придется схватить всю память единством взгляда. Это единство и есть место, в которое укладывается временной объект и присутствует там весь целиком, во всем своем временном протяжении.
Все временные объекты мыслятся в едином созерцании, как бы вне времени, относительно самих себя. Это открывает нам важную для исследования времени сторону сознания - мы способны воспринимать время не только как процесс, но и как темпоральный объект.
Человеческая жизнь или жизненная сила, как вам удобнее воспринимать не только процесс, это еще и временной объект, и чтобы ее схватить единым взглядом, необходимо объединить все явленные нам процессы на одной платформе.
Прежде всего, три горизонта - свершившееся, свершающееся и не проявленное. В не проявленном существует тайная дверь в "ничто", которая и является целью исследования.
Время удобно представить в виде реки. Представьте себя на берегу реки. Вся часть реки, схваченная точкой, в которую направлены глаза - есть свершающееся. Через видимое нам свершающееся, протекает вода, помогая нам воспринимать эту точку как объект.
Если мы посадим в бумажный кораблик свое внимание и отпустим его с места, куда направлены глаза, не забыв оставить глаза в том же положении, то он, отдавшись воле течения, понесет наше внимание в ту часть реки, которая вышла из точки зрения. Постепенно внимание выйдет из поля зрения совсем, продолжая бороздить необъятные просторы океана свершившегося.
В нас свершившееся осталось как память. Но в действительности свершившееся не такое, каким осталось в нашей памяти.
Та, часть реки, которая еще не попала в точку зрения - непроявленное. Оно постепенно подкрадывается к месту встречи с глазами, чтобы обрадовать нас известием, что это еще не конец.
Это и есть области, которые неплохо бы осмыслить как объекты. Чем дальше от точки зрения, тем более размыто восприятие. Что по течению, что против течения, что в направлении настоящего протекания.
Эта же модель реки подходит и для представления нашей жизни. Только та часть нас, которая была до зачатия, и часть, которая будет после нашей смерти, рассуждению не подлежит. Когда мы там были у нас, еще не было рассудка. Это пока для нас как моря, из которых вытекает, и в которые впадает наша река жизни.
Здесь необходимо не увлечься течением и помнить о том, что мы наблюдаем временные объекты. Это значит, что непроявленное никогда не проявится, всегда оставаясь непроявленным, а свершающееся не станет свершившимся, как происходит в мгновение смерти для способности думать об этом.
Всегда, планируя будущее, человек думает о нем, как уже о готовом к употреблению блюду, как будто его кто-то приготовил и ждет когда мы приступим к употреблению. А оно так же отличается от наших планов, как, скажем, память о человеке отличается от его самого.
Будущее, как необработанная заготовка, которая, проходя гигантский конвейер непроявленного, вываливается в проявляющееся уже в готовом для восприятия виде. Будущее потому и называется будущим, что еще не проявилось. Думать о нем как о проявленном было бы ошибкой.
Эти три горизонта - три различных характера созерцания времени. Три места, в которых мы можем наблюдать течение времени. Мы смутно знаем о свершающемся, еще более смутно о непроявленном. Наиболее открыта нам память о свершившемся.
Корень слова «реальность» в дословном переводе означает касание. Реальность - это то, что нас касается. Нечто, извне протянув руку, касается нас, и мы реагируем на это. Это не просто прикосновение, это касание длится непрерывно. Вот, например, звездное небо, на которое я смотрю, контакт меня и его непрерывен, даже если я отвернулся.
Мое восприятие неба в отличие от этого контакта - напротив дискретно. Непрерывность - понятие из разряда знаний о бесконечности, значит, выпадает из линейного понимания проявления времени. Непрерывность означает, что прошлое будущее и настоящее составляют непрерывное единство. То есть то, что нас касалось, касается и сейчас.
Это значит что все, что с нами происходило в жизни, есть сейчас. И еще более поразительное открытие - все, что с нами произойдет, тоже уже есть, только не приобрело характер завершенности.
Это волшебство происходящего с нами превращения в завершенность, и есть удивительная способность воспринимать, подаренная нашему существу временем.
Первый акт завершенности - это мгновение рождения, точка, с которой каждый из нас начинался для себя. Эта точка как магнит накапливает вокруг себя память - частицы времени. Первый акт завершенности тоже непрерывен и присутствует прямо сейчас, как фундамент нашей способности воспринимать.
Это тот крючок, которым наше сознание цепляется за действительность. Прямо сейчас через каждого из нас, непрерывно течет время. Непрерывность первого акта завершенности вместе с непрерывностью акта завершения и создают границу нашей рефлексии, которая в произведениях Кастанеды - положение точки сборки.
Тут главное не запутаться. Разговор идет о необычном восприятии. С этой позиции весь мир постоянно меняется в абсолютно непредсказуемую сторону. Это одна из наших уникальных способностей воспринимать мир не как пространство, а как время. В этом смысле сложно представлять точку сборки, как пространственный объект, или полевой. Поля мы тоже склонны воспринимать пространственно.
Давайте углубимся в наблюдение времени, для того чтобы эти сложно объяснимые особенности нашего существа более ясно проявились в нашем сознании.
Вдумайтесь в мысль - все познается в сравнении, тем более что это касается нашей способности познавать. Откуда мы знаем, что время течет?
Этот вопрос мучил мудрецов много веков. А ответ на него прост, как и все гениальное. Мы просто сравниваем настоящее мгновение с предыдущим. Для того чтобы было что сравнивать, нам необходима, способность помнить предыдущий момент. Предыдущее сравнивается с тем, которое было до него, и так далее, до тех пор, пока не дойдем до первого мгновения нашего существования.
Каждое мгновение является фоном для следующего. И все эти сравнения присутствуют в том мгновении, в котором мы сейчас находимся. Все они нанизаны, как бусинки на одну нить непрерывающейся последовательности.
Это сцена в театре времени, где основное действующее лицо это настоящее мгновение, а при появлении следующего действующего лица, первое превращается в сцену. Актеры очень хорошо загримированы. Ведь каждое мгновение, открывает нам «нечто», которое мы никогда не видим. Мы пользуемся сравнением одного «нечто» с другим «нечто».
Для того чтобы выделить какой-нибудь момент сравнения, нам необходимо разорвать непрерывность наполнения памяти. Ведь с нами все время что-то происходит, без всякой дискретности. Это абсолютное протекание действительности, если мы обращаем на него внимание, выталкивает нас из мира мыслей, но не лишает способности восприятия. Нам необходим разрыв между прошлым и будущим. Разрыв и превращает окружающее в мир вещей, выстраивая для нас границу между объектами и процессами.

Для начала хватит. Продолжение возможно последует.
Здесь и находится распутье. Либо мы поддаемся давлению времени, и увлекаемся моментом его течения. Покидая место встречи с реальностью, мы погружаемся внутрь себя, в глубины своей памяти, и, увлекаясь способностью сравнивать объекты с объектами, а процессы с процессами, делим мир на прошлое и будущее.
Это подобно процессу настройки резкости в подзорной трубе, через которую мы смотрим на мир. Настроив ее на указанный объект, мы уже больше не настраиваем ее. И для того чтобы увидеть другой объект, мы перемещаем себя на такое расстояние до этого объекта, которое позволило бы увидеть его в привычной уже настроенной резкости. Конечно это, крайне не рационально.
Либо, сопротивляясь давлению времени, приближаемся к вратам в неизвестное, которые можно назвать первичным впечатлением, наблюдая, как тает определенность объектов, приближая нас к детской удивленности. Как будто пытаемся постоянно крутить ручку настройки подзорной трубы.
В первом случае мы продолжаем разделять, сравнивая и идентифицируя с опытом прошлого. Чтобы узнать какой либо объект, необходимо, чтобы было множество ощущений в закоулках памяти, подобных ощущению объекта, на который направленно внимание теперь.
В начале это смутное и размытое подобие. Как взгляд новорожденного ребенка. Затем, в процессе бесконечных сравнений настоящего и подобных ощущений в памяти, объект начинает выделяться. Память накапливается, материал для сравнения накапливается вместе с ней. В результате многократных наложений организуется стабильный вариант разделения, однозначно присутствующий во всех подобных мгновениях памяти. Теперь мир для нас разделен на прошлое и будущее, созданным мгновением «теперь».
Этот вариант сохраняется в памяти уже как единство. Каждый следующий взгляд на объект, пополняет возможность сравнивать, и закрепляет связанность реакций одновременностью.
Все остальное, что выпадает из подобия, отбрасывается, превращаясь в процесс. Организуются четкие границы. Появляется образ того, на что направлено наше внимание. Этот образ существует в нас вне времени, как интенция, направленная целостность. Как постоянство ощущений неменяющихся во времени. Из этих сравнений выстраивается предметный мир, который мы воспринимаем органами чувств, и не вполне оправданно называем его реальностью.
Прямо сейчас глядя на кружку чая, я рассматриваю не кружку, а нечто, что мыслю как кружку. Я реагирую на это «нечто», все идентичное в моей реакции есть мой эйдос, моя мысль - кружка.
Каждое новое выделенное мгновение высвечивается силой приходящей извне. Как огонек бикфордова шнура, однажды кем-то подожженный. Эта сила вызывает у нас реакцию в виде ощущения, указывая нам на то, что с нами что-то произошло. Затем новое изменение первичного впечатления отсылает наше внимание к этому же множеству нашей памяти, выстраивая очередной тот же самый образ. Так организуется частота нашего восприятия. Это новое изменение не просто пополняет память. Оно служит как строительный материал для точности сравнений. Так организуется положение внимания, отдаленное от действительности, и даже от процесса отражения действительности временем создания. То есть от восприятия времени.
Обратите внимание, предметный мир, мыслимый мир - это только указатель на то, что с нами что-то произошло. Указатель на сравнение приходящего мгновения с опытом сравнений. И весь результат сравнений не выходит за рамки первого впечатления. Чтобы мы не воспринимали - это находится внутри нас. В виде отражения в искаженном зеркале.
Во втором случае мы получаем, способность воспринимать непрерывность, не деля мир на части. При этом мы теряем возможность говорить об этом.
Ведь то, что мы воспринимаем прямо сейчас как процесс, не стало еще предметным, как бы не затвердело. Оно скользит. Оно является нам как постоянно меняющееся ощущение. И способность воспринимать это ощущение одновременно со всеми ощущениями в памяти - есть способность созерцания, позволяющая нам наблюдать время.
Тают границы предметного мира. Исчезает далеко близко, большое маленькое, легкое тяжелое. Мир превращается в бесконечность сменяющих друг друга потоков, единственным постоянством которого является изменение. Абстрактный мир полей становится воспринимаемым, гораздо ближе к действительности.

Часть седьмая. Рассуждение.

Вам может показаться все это скучным и неважным. Однако это кирпичики, из которых строится современное знание человеческого существа. И для того, чтобы не потерять нить размышлений в дальнейшем, необходимо вникнуть в этот процесс. Распутье, о котором идет речь, делит познание на созерцание и рассуждение. Рассуждение - это дерево, затейливые узоры которого, переплетаясь в самых неожиданных комбинациях, растут на почве созерцания.
Давайте вначале вдумаемся, что заставляет нас рассуждать. Чтобы сделать этот вопрос более открытым, вернемся к рассмотрению приходящего мгновения.
Неизвестное постоянно стучится к нам в двери посредством времени. И вот мы решаемся открыть. Непонятная сила, толкающая нас на это решение, заслуживает чрезвычайного внимания. Она сопровождает нас всю нашу жизнь. Она делает нас счастливыми или несчастными. Она предшествует рассуждению. Это значит, что для того чтобы решиться на что-нибудь, необязательно рассуждать. Ее отголоски проявляются в дальнейшем общении с неизвестным.
Мы открываем двери, и вежливо общаемся с гостем. Нам не приходит в голову, не приглашать его войти. Отчасти мы так поступаем, чтобы истолковать себе цель его прихода. Отчасти от врожденного любопытства. От части, чтобы удостовериться в правоте догадки о целях прихода, которая родилась в то мгновение, когда мы увидели гостя.
Если пристальнее вглядеться в эти три «отчасти», то можно увидеть в них три силы, заставляющие нас видеть и понимать мир, отвлеченно от действительности. Причем видеть в настоящий момент, который состоит для нас из сменяющих друг друга картин, кадров кинопленки.
Каждая из этих картин является плодом победы одной из постоянно борющихся этих трех сил. Быстрая смена первенства надежно прячет от нас паузы между кадрами, создавая иллюзию непрерывности.
Эта иллюзия является основанием стереотипного недалекого заблуждения, что эти картинки и есть единственная реальность, за которой ничего нет. Важно не забывать что «ничего нет», тоже есть.
Что означает, истолковать цель прихода неизвестного? Это, означает проявить для себя, объяснить себе цель визита. Ввергнуть истинное намерение в человеческую сферу объяснений, а значит расстаться с истинностью.
Действительный мир является нам, людям в мыслях, как в результатах сравнений. Часть этих мыслей получает имена, то есть слова, пользуясь которыми, мы заодно можем обозначить те мысли, которые не имеют имен.
Но именно мысли создают тот огромный человеческий мир, в котором легко может растаять истинность, потому что он может существовать отдельно от действительности.
Этот мир и есть та комната, в которую мы впускаем неизвестное. Посудите сами - слово «дом» ведет нас к понятию, которое связывает набор различных объектов в некий единый конгломерат, обладающий направленной значимостью.
И так каждый объект, каждая мысль, каждый образ, каждое понятие является магнетическим центром. Для животных все обстоит по-другому. Их мысли по-другому централизованы.
Для кота, например, телевизор может являться креслом. И тогда видеть телевизор кот не может. Он видит кресло.
Придавая действительности такую форму, мы, по-другому говоря, предназначаем ее себе, мы используем ее для себя.
Это и есть сновидение, в котором мы видим себя и окружающее как физические тела. Это область, которой мы коснемся дальше более подробно. Это область видений, сновидений, различных чудес. Все они связаны нашей интерпретацией мира, которая сформировалась на основе нашей индивидуальной реакции.
Что такое врожденное любопытство? Если неведомое стучится к нам, мы не в силах отказаться от возможности хоть одним глазком взглянуть на него. Это дар, данный любому живому существу. При этом не важно понимать, на что смотришь. Это дар восприятия, собирающегося во внимание.
Это просто сила фокусировки, которая демонстрирует нам течение жизни на примере любого ее проявлении, где бы она, не сфокусировалась. Если не наполнять ее смыслом, то, значит, не использовать этот дар. Значит можно ввергнуть себя в опасное положение. Это связь с силой заставляющей нас принимать решения.
Что касается желания не обманываться в догадке, то это уникальное проявление нашего существа указывает нам на то, что мы способны догадываться. В нас есть способность смотреть вовне.
Почему во вне? Потому что все вышеописанные силы существуют внутри нашего существа, и являются его индивидуальной особенностью, свободной от необходимости. То есть эти три силы становятся реальными для нас, когда мы построим для них комнату - мгновение «теперь». Место, где они могут сохраняться, где они будут защищены от непрерывного давления действительности, которая пытается их разрушить. Это схваченность сознанием.
Эти три силы проявляют перед нами внутреннее пространство, пространство для моделей мира, пространство для фантазии, и, наконец, пространство как абсолютное понятие, субстратом которого является наше сознание.
Это полигон для бесконечно рождающихся сменяющих друг друга мыслей, чувств, ощущений. Это пространство, которым мы пользуемся прямо сейчас, в мгновение явления этих мыслей слов и т.д.
Это место, в котором этими тремя силами рождается рассуждение. Это удивительная способность, благодаря которой мы способны моделировать, благодаря которой мы способны предполагать, фантазировать и заглядывать в будущее. Благодаря которой мы можем общаться и передавать свои мысли в форме знаков.
Это место, где рождается язык.

Часть восьмая. Язык.

Язык это то, что отличает человечество от всего, и одновременно прокладывает нерушимую границу, щит, барьер, за которым человек прячется от всего неизвестного.
Посудите сами, чем для нас является то, о чем нельзя ничего сказать. Язык есть проявление нашего мыслимого мира. Определенная форма внимания, как часть акта формирования смысла рационально объяснимого.

Эти барьеры, организованные восприятием, существуют сами по себе и являются единственной связью с тайной жизни.
Если воспринимать слова как вещь, не только логически, но и чувственно то можно найти в них связь четырех: временного и вечного, здесь и везде. Это делает язык неделимым с действительностью.
Он является указателем на чувство, ощущение, и куда-то в трансцендент - за пределы нашего существа. Благодаря языку мы способны ориентироваться в непостижимом. Это ноги нашего разума.
Говорение - актуализация одной из форм языка. Если кто-нибудь говорит, он как бы вдыхает жизнь в язык, оживляя одно из его качеств.
Говорение вплетается в язык, и это сплетение указывает на движения души говорящего, делая непотаенным для всего то, что является непотаенным для внутреннего взгляда говорящего.
Таким образом, мы можем стать свидетелями чужих переживаний. А если будем использовать язык как указатель на трансцендент, мы ввергнем себя в неведомые нам ранее переживания. Если бы этой возможности не существовало, то отсутствовала бы всяческая возможность понимать друг друга или передавать знания, используя знаковые системы. Отсутствовала бы огромная часть человеческой реальности, которую мы принимаем как само собой разумеющееся.
Язык это виртуальный мир, наполненный своей жизнью и волей и говоря, мы высекаем индивидуальное направление воли. Тем самым мы можем, удерживая связь слов с действительностью, одними словами вносить изменения не только в свою реальность, но и вовне себя.
И при этом даже не важно понимают нас или нет. Если наши слова точно указывают на действительность, они становятся одним с действительностью. По этому достаточно важно знать, о чем говоришь. Когда читаешь молитву, заговор, либо изучаешь научный труд, необходимо чтоб слова направляли сознание туда, куда они указывают, а не возвращали в мир собственных иллюзий.
У языка есть собственное направление. Если мы пойдем в этом направлении, подчиняясь силе языка, то мы пересечем границу самости и вторгнемся в творчество. С другой стороны, обладая направленным восприятием, мы способны черпать из разных источников. Это и есть пространственное и временное определение языка как вещи.
Событие - вот что соединяет говорение, и то, что мы хотим сказать. Событие - собрание бытия и бытия «небытия», если представить себе, что все что за пределами нас, для нас является небытием. Событие позволяет человеку знать о существовании. Оно собирает в одной комнате бытие и знание о бытии.
Событие есть точка «теперь», через которую говорение распутывает узел сказа, используя для этого и молчание так же. Событие - точка «теперь», оживляющая наше существо, открывающая наше предначертание.
Язык и говорение - замечательная модель, которая демонстрирует нам нашу жизнь, как множество возможностей, одна из которых для нас проявляется в действительности. А все остальные остаются в тени.
Событие создает и форму языка, делая сказанное поставленным перед собой. Наше время делает язык формальным, для более быстрой передачи информации. Существует много специализаций в рамках одного языка. Существует язык компьютерщиков, математиков, физиков и т.д. Это сужает пространство языка, лишая его творческой свободы. Рамками сленга ограничивается развитие будущего.
Язык - как основной выразитель рассуждения, способен своей силой изменить мышление. Выстроить границы, в рамках которых будет развиваться последующее видение жизни. Это касается того пространства языка, который мы выбрали для описания «ОНТОЛОГИИ ЭЗОТЕРИКИ». По представлению автора этот язык предоставляет самую широкую свободу для описания достаточно сложных и многообразных проблем эзотерики.
Это касается и целых народов, говорящих на одном языке. Каждый язык является выразителем культурного и интеллектуального наследия.
Корни языка таятся в глубине веков. Каждый народ, опираясь на свой язык, может знать о существовании себя и окружающего мира, черпая эти знания от других людей.
Способность указывать на отдельные аспекты мира, используя слова, ограничена множеством этих аспектов. А оно у каждого народа разное. По этому, начиная с воспитания и обучения детей, язык связывает своих владельцев.
Кроме того, языки имеют и другие отличия, связанные и знаковым обозначением. Способность использовать язык любыми иными способами, отличными от говорения, родила разную внутреннюю направленность.
Существо и форма восточных языков отлична от европейских. Это прокладывает почти непреодолимую пропасть в понимании. Каким образом перевести на японский язык слово «язык», если в японском языке нет аналога значения этого слова.
Эта пустота заполняется фантазией, которая может быть близкой к действительности, а может далекой от нее. То же происходит с такими словами, как карма, чакры и множеством других восточных слов, о значении которых мы можем только догадываться.
Европейские языки не способны описать восточное культурное наследие. Большинство восточных понятий слишком вольно трактуется. Необходимо погрузиться в мир переживаний, слиться с народом, чтобы вникнуть в суть его языка. Чтобы сначала стать обладателем переживаний присущих этому народу, и абсолютно неизвестных чужакам.
Кроме того, есть еще одно препятствие, разделяющее нас и восточную культуру. Восточные языки изначально по-другому направлены. Восточный язык метафизичен. Он указывает на границу между чувственным и сверх чувственным. Мир восточного человека полон загадок и многосмысленностей. Это объясняет развитие философии Востока, так привлекающей современных эзотериков.
Европейский язык предметен. Он призван выделять границы окружающего мира объектов, указывая на чувственное предметное пространство. За пределами этого пространства нет ничего, о чем мы могли бы подумать или сказать что-либо.
Так как мы воспитаны западной культурой, мы всегда будем встречать сопротивление привычного мышления. Наши рассуждения находятся в плену пространства языка. Выход из этого плена таится в молчании. Это выход в область метафизики.
Использовать язык можно только для того чтобы указать на это молчание. Скрытая область, на встречу с которой всегда стремилось прогрессивное человечество. В ней черпает силы религия, искусство и наука.
Естественным образом, обращаясь к этой области, мы пользуемся теми мыслями, чувствами, ощущениями которые есть только внутри нас.
Увлекательным путешествием в область метафизики является способность понимать ее другими мыслями чувствами, ощущениями. Вопрос в том возможно ли это. Не иллюзия ли это?
Мы попытаемся на него ответить. Эти увлекательные путешествия и содержат в себе большую часть эзотерических знаний, а так же эзотерических заблуждений. Огромное количество тайных, как нам кажется бессмысленных ритуальных действий.
Часть девятая. Где прячется тайна.

Спросите любого неофита эзотерики, материален ли стул, на котором он сидит. Он, не задумываясь, ответит - материален. Задайте тот же вопрос профессору физику, и он призадумается. От чего же такая разная реакция. Почему же специалист в науке о природе сомневается в очевидности своих знаний, а неофит в тайных знаниях считает, что знает, что в этом мире к чему.
В нас существует множество знаний не адекватных действительности. Если нас ставят перед выбором, - нет времени для сомнений. Толкаемые скоростью принятия решения мы не задумываемся о точности выбора. Длительное рассуждение почти не влияет на принятие решения, и не дает возможности точно сделать выбор.
То есть сила принятия решения, не связана с рассудочным анализом. Она существует самостоятельно, и раскрывается, не контролируемо, инстинктивно. Рассудочный анализ базируется на понятиях априорных, чаще всего впитанных с детства как аксиомы.
Инстинкты, заставляющие нас принимать решения, делают нас пленниками последствий сделанного торопливого выбора. Чем дальше во времени мы находимся от места принятия решения, тем меньше у нас возможности развернуться. Тем болезненнее и непонятней становится невыбранная сторона. Тем сложнее иметь выбор. Ведь он ушел в прошлое.
Такое представление об окружающем, закрывает творческие возможности именно категоричностью суждений. На чем основаны такие суждения? На внушенных утверждениях, которые мы воспринимаем как аксиомы.
Этот скептицизм, конечно же, не зря рожден миром, требующем от своих питомцев, твердых быстрых решений. Но можно ли в жертву этому отдавать свою принадлежность к тайне и само существование тайны?
Что при этом мы у себя отнимаем?
Человеческое познание, творчество, всегда устремлялось навстречу неизвестному. Единственная наша свобода спрятана в осознании существа этого процесса. Свобода прячется в неизвестном, заманивая нас оттуда, невидимыми жестами.
Предположим что нам все ясно. Если что-то не ясно нам, то ясно кому-нибудь другому у кого мы это неясное можем прояснить для себя, тогда нет ничего неизвестного. Тогда все что с нами может произойти уже известно. Нам нужно только выбрать.
В действительности это ложный выбор. Если мы его принимаем, то неминуемо придем к уже прожитому кем-то варианту. Таков нрав у социума. А что же он может нам предложить? Конечно только то, что есть в его ассортименте.
Он ничего не знает о вас, как об индивидуальности, да и не хочет знать. Для него нет вашего времени, гораздо убедительней общепринятые минуты, часы, года.
И вот ваш разум уже не ваш, а стандартный штампованный правилами эталон со знаком качества в документе об образовании. Нельзя конечно сказать, что этот разум нам не нужен, но делать выбор в его пределах - обрекать себя на рабство.
Еще хуже если подобное происходит в мире эзотерики, где очень сложно найти общий язык. Это все равно, что спрятаться от тайны за стеной, и после этого биться об эту стену пытаясь пробиться к тайне.
У любого знания есть другое измерение - глубина. Это удивительная страна прячется от ленивцев.
Вернемся к вопросу - что есть тайна. Прежде всего, для нас это аспект восприятия. Но восприятия основанного на действительности. Такая связь между действительностью и восприятием не должна разрываться анализом или инстинктивно принятым решением.
Давайте вернемся к способности воспринимать действительность. Прежде всего, мы реагируем на изменение извне. Реакция проявляется для нас в виде ощущений. Мы воспринимаем ощущения организуемые мгновением «теперь».
Наше восприятие организованно сравнением нового ощущения с множеством знакомых ощущений содержащихся в памяти. Мгновение «теперь» меняется, изменением действительности.
Это изменение не только меняет ощущаемое мгновение «теперь», оно вызывает внутри нашего существа постоянное изменение - осознание. Мы замечаем это изменение в явленной нам точке «теперь» и теряем в глубине памяти. Давайте помыслим, почему наше обычное внимание зажато между этими двумя точками.
Во-первых, мы реагируем на изменения действительности - воспринимаем обновление ощущений. При этом наше внимание выделяет из приходящего, подобное имеющемуся в прошлом опыте, что ограничивает схваченное. Это выделенное воспринимается у нас как ощущение. За тем мы превращаем эти ощущения в эйдосы.
То есть из всего множества подобных ощущений зажигаемых мгновением «теперь» мы выделяем сердцевину, связывающую эти ощущения, которая остается на протяжении всех воспоминаний неизменной.
Это будто узел, связывающий комок смутных ощущений, одновременно отбрасывая то, что мешает выделять сам узел. Эти узлы и организуют для нас мыслимый мир, наделенный смыслом.
Кроме того, эти узлы демонстрируют нам идентичность реакций. То есть один и тот же объект вызывает у нас множество ощущений меняющихся только в пределах этого множества, позволяя наделять смыслом другие аспекты этого множества.
Мы учимся все более точно и многообразно использовать это множество. Это уже способность хоть как-то различать действительность, находящуюся вовне. Правда, реакция на одну и ту же действительность у каждого своя. То есть ощущения одной и той же действительности у каждого разные.
Нечто извне постоянно влияет на нас, вызывая изменения в одной и той же полосе реакций организованной точкой «теперь». Кроме того, каждый объект, выделяемый мыслью, является нам в рамках этой мысли. То есть он вызывает у нас реакцию обновления одного и того же множества ощущений.
Действительность, предъявляющаяся нам в точке «теперь» как будто демонстрирует нам одну из бесконечно новых граней себя. То, ярко сверкнув деталью, то, длительно протягиваясь, вызывает в нас ощущение разных скоростей текущего времени.
Мысль это интенция, объединяющая непрерывностью часть реакций. И только тогда когда мысль освещается силой воздействия из вне, она освещает действительность. Однако мысль становится нам известной лишь тогда когда попадает в пространство нашей памяти.
Это значит, что с каждым новым ощущением мы более точно способны выделять детали действительности. Но при этом с каждым новым ощущением направленность внимания все больше фиксируется в одной и той же, уже знакомой действительности которую мы называем собой. Из вне раздражитель влияет на одну и ту же действительность, при этом у каждого она своя.
Так организуется физический мир, который состоит из молекул, атомов и простейших частиц, а точнее из нашей способности мыслить эти молекулы атомы и простейшие частицы. В этой способности мыслить с позиции собственной действительности, существует бесконечная способность различать грани одной и той же действительности.
То есть, сколько не продвигалось бы человечество в строение вещества или в строение вселенной, всегда будет куда, продвигаться еще. Так же безгранична, например способность, из имеющегося спектра звуков и темпов создавать всегда новую музыку. Для нас, материя, из которой состоит реальность - это мысли.
Что же происходит, если наше внимание освещает другую действительность, которая не имеет подобия в опыте ощущений, которая не освещена мыслью?
Здесь наша память служит нам плохую службу. Благодаря нашей способности вспоминать ощущения и воспроизводить мысли самостоятельно, оторвано от меняющейся действительности, мы склонны выбирать легкий путь - фантазировать.
Сначала нам кажется невозможным познать эту новую действительность. Представьте себе, что вам нужно узнать неизвестно что. На первый взгляд это лишено смысла.
Но вспомните детей, которые учатся в школе. Ведь они узнают то, чего не знают, по непонятным для них причинам. Им просто говорят, что это надо знать, сами они не видят в этом никакой практической ценности. Поэтому они так сопротивляются обучению в школе.
Однако в последствии они понимают всю важность этого обучения. У взрослых людей нет воспитателей. И хотя жизнь постоянно указывает на то, что нужно, они склоны поступать согласно собственному рационализму. И если на пути наших рассуждений становится неизвестное, мы объясняем его себе как известное, заставляя себя верить в это.
Мы заполняем паузу, памятью уже знакомых ощущений. Конечно, в последствии это приводит к путанице. Два разных влияния из вне будут восприниматься как одно и тоже. И наша способность использовать память для влияния на действительность будет дезориентирована.
При этом открывается еще одна интересная способность нашего внимания. Все больше фиксируясь на известном, оно приковывается к отдельной части действительности. Реакция на эту действительность, уже есть в опыте.
Эта действительность мыслится нам как непрерывная совокупность. Между мыслями ничего нет подобного им самим, по этому для нас мысли соединены друг с другом непрерывно.
Так же, например, во всем, что мы видим, нет трещин в неизвестное. Все видимые объекты отделяются друг от друга невидимой границей. Конец одного объекта и начало другого совпадают. Такая укомплектованность между мыслимыми объектами указывает на очень жесткие связи между частями воспринимаемой действительности, что позволяет нам пользоваться действительностью. Например, пользоваться своим телом, или другими физическими телами, влияя, одним на другое.
Если в результате сознательного действия, или случайности, внимание смещается в другую сторону нашего существа, оно начинает фиксировать реакцию на другую действительность.
Иногда эта фиксация создает восприятие на основе прежних процессов созидания эйдосов. Это дает нам видения другой реальности. А при длительных видениях возможность пользоваться другими связями, существующими в действительности, не до конца объяснимыми законами физического мира.
Так в эзотерических практиках используются так называемые предметы силы, или магические предметы, магические напитки, магические жесты, символы, талисманы, движения, места и много-много другого.
Чаще всего все эти предметы силы были получены в сновидении, или в измененных состояниях сознания. Они могут передаваться от человека к человеку вместе со своими магическими данными.
Такие предметы напрямую соединяют нас с тайной, находящейся во вне, если конечно мы не увлечемся накоплением этих вещей, а попытаемся осознать силы, с которыми они нас соединяют.
Чтобы была возможность воспринимать эти реальности надо овладеть восприятием пространства «теперь».
Конечно, это все увлекательно и интересно и бесконечно в познании. Однако все это, как осознание материальности страдает однонаправленностью. Мы воспринимаем действительность окружающую нас, изучая ее связь с действительностью находящейся во вне нас.
Значит, остается не рассмотренной действительность, относительно которой мы исследуем. То есть мы сами. Само собой разумеющаяся однозначность этой действительности, как общепринятой точки отсчета, уже разрушена размышлениями в предыдущих главах. Каждый из нас, однозначно, является неповторимой индивидуальностью, и на основе этой индивидуальности воспринимает материальность абсолютно по-своему.
Общими остаются только эталоны принятые всеми как ориентиры, и последовательности организованные относительно этих эталонов.
Таким образом, неважно идея организовала материю или материя обладает идеей. Это просто демонстрирует разные направления познания, которые необходимо каким-нибудь образом объединить для более разностороннего и трезвого исследования. Это указывает, в каких направлениях прячется тайна.
Итак, тайна спрятана в действительности, которой мы являемся и действительности, которая нас окружает. И открывается нам в процессе взаимодействия этих действительностей. Во временном выражении этого процесса.
Это узкая полоска, зажатая между двумя океанами тайн, и есть то, что мы обычно считаем своим сознанием, и как вы потом убедитесь не совсем справедливо.

_________________
на все вопросы, рассмеюсь я тихо
на все вопросы, не будет ответа

Часть десятая. Слои одновременности.

Этот немаловажный факт открывает перед нами еще одну сторону открытую нашему восприятию. Это слои одновременности.
Если, скажем, удержаться в мгновении первичного впечатления, наблюдая, как сквозь него течет время, то перед нами возникнет мир импрессии в динамике.
Это напомнит рассказы о видениях ауры, приведений и т. п. Иногда такая способность приходит случайно. Иногда находится человек способный подарить такую способность. Но самое интересное то, что этому можно обучиться, используя ту самую замечательную особенность памяти, о которой мы уже упоминали.
Если мы не смещаемся в привычное восприятие, а удерживаемся в слое первичной памяти, наблюдая из него за протекающим временем, тогда то, что протекло, станет памятью, с которой можно сравнивать приходящее. Это позволит удержаться в этом слое какое-то время. И тогда может, нам удастся настроиться на слой мира текущий в этой скорости, и уже не надо будет самостоятельно в нем удерживаться, мы просто будем течь в этом потоке.
Представьте, что вы идете по улице. Рядом идет ваш друг или подруга. Вы легко можете поговорить с ним, но поверьте мне, тяжело будет общаться с человеком, который идет с другой скоростью.
Если вы поменяете скорость, вам может открыться возможность поговорить с другим человеком. А может и не открыться, если вы, попадете в промежуток. Где нет никого, кто шел бы с вашей скоростью. И вам придется идти самому.
Еще сложнее пообщаться с теми, кто идет в другом направлении. Для этого нужно сменить направление.
И, наконец, еще одна особенность. Труднее набирать скорость, чем сбрасывать. Больше затрат.
Если мы вспомним, что мы живем во времени, и все что мы воспринимаем, мы воспринимаем в пространственно временном континууме, то есть любой объект можно рассматривать, как временной. Себя можно тоже рассматривать как временной объект, проще говоря, как поток, непрерывное движение с определенной скоростью. Эта скорость для нас является абсолютной, если мы наблюдаем за ней изнутри.
Тогда используя выше изложенную схему, не сложно понять, что значит слой одновременности. Человечество воспринимает мир почти в одной скорости. Точнее было бы сказать в одном диапазоне скоростей, относительно самой большой. Это происходит потому, что этот диапазон скоростей, объединяет в себе множество временных потоков.
И это не тот диапазон скоростей, в котором воспринимают животные. Для животных мир другой. Множество объектов мира животных проявлены для людей. Но воспринимаются по другому. Есть и такие объекты, которые недоступны человеческому восприятию.
Не сложно будет догадаться, что таких слоев бесконечное множество. Как мы уже об этом упоминали, существует множество слоев, и хотя они существуют друг в друге, объединяясь одновременностью, однако обладают разной внутренней структурой, которая сложилась разнонаправленностью.
Они и формируют в нашем существе отдельные формы жизни, описанные выше, как разные стороны нас, связанные одной скоростью. Эта скорость для нас является абсолютной, проще ее назвать нашим временем. Удерживаясь в скорости одного из этих слоев, нам становится видимым все, что содержится в этом слое.
Так устроено наше восприятие. Мы воспринимаем все, что находится в этом слое времени, при этом, переставая воспринимать обычный мир. То, что обычно прячется, находясь в стороне от внимания, становится явным, а то, что было явным, начинает ускользать от внимания.
Нам не приходится больше удерживаться, самостоятельно опираясь на формирующуюся память. Чаще всего такие слои захватывают внимание во сне. Или сновидения мы встречаем в странной форме тела, или в необычных внутренних настроениях себя присущих таким слоям.
Именно благодаря свойствам слоев одновременности, другие слои проникают в наше привычное восприятие.
Каждый из вас наверно замечал, что если смотреть прямо перед собой, то на периферии зрительного экрана возникают тени, пятна, неясные движения, но как только вы попытаетесь прямо взглянуть на это, все исчезает.
Настраиваясь на какой-нибудь объект, мы настраиваем слой зрительной одновременности. Это значит, что все остальное воспринимается чуть раньше, а какие-нибудь объекты чуть позже относительно этого слоя. Это и позволяет в таких местах наблюдать видения других слоев одновременности.
Если мы удержим внимание, воспринимая чуть раньше, чем обычно, его поймают проявления того времени, в которое оно попало. И тогда то, что было видно лишь мельком, становится видимым прямо, а то, что было явным, начинает прятаться.
Определенные практики тантризма открывают семь слоев, видения в которых описывают, как это принято на Востоке символически. Было бы глупо, используя описание, пытаться достигать эти состояния.
Эти семь слоев, шаг за шагом, ведут к границе нашей привычной рефлексии. К границе, которая разделяет первое отражение и действительность.
Модернизм приоткрыл людям два окна в другие слои одновременности, используя для этого средства привычного восприятия. Что позволило изучать их из обычного состояния. Это описание аллегорическое и описание абстрактное. И не удивительно, что многие их работы очень далеки от привычного восприятия реальности.
Это еще одна из особенностей слоев одновременности. Их одновременность создает оторванность от остальных слоев, потому что для определения в одновременности, нам необходимо пользоваться сравнениями с чем--то одним.
Это объясняет смысл слова состояние. Нашему восприятию становиться доступным все, что стоит вместе с нами.
И по этому нам не всегда доступно истинное искусство. Мудрецы говорят притчами, используя образные сравнения для описания таких процессов, которые спрятаны от привычного взгляда. Они описывают свои состояния.
Сказки, легенды, в конце концов, все науки, используют искусство моделирования, для выявления в понятной всем форме, того, что прячется в глубинах таких слоев.
Можно направлять усилие на восприятие нескольких слоев, схватывая их общей одновременностью, абстрагируясь от фиксации на каком-нибудь одном. А можно удерживаясь в одном слое расширять многообразие восприятия.
В основном все силы и средства брошены на изменение направлений. В частности, западные языки дают нам возможность быстро менять направления в одном слое, в отличие от «восточных». А для этого необходимо одновременно различать много направлений. Это связанно с коренными особенностями культуры. Отдельными частями мира, имеющими значение для данной части человечества. И многим другим. Языки отражают особенности культуры. Восточные языки имеют другую направленность.
Прошу прощения за такое грубое разграничение языков. Конечно, не все так просто. Но хочется обратить внимание на сложность, окружающую постижение Восточной мудрости.
Восточные языки указывают на возможность менять скорость восприятия. Они настраивают на глубину восприятия, заставляя удерживать внимание на нескольких слоях восприятия. Мир восточного человека призрачен и абстрактен. Чем и завораживают наше внимание, воспитанное на других ценностях.
В любом случае, нам необходимо уметь менять направление, увеличивать и уменьшать скорость, и удерживаться в одной скорости, хотя бы во всем человеческом спектре скоростей, для того, что бы мы могли общаться друг с другом и понимать друг друга.
Огромное разнообразие направлений, существующих в человеческом мире восприятия, обнаруживает для нас, прежде всего, три основных потока. Два из них, являются причиной разделения на добро и зло, на черную и белую магию, духовное и материальное. Но они не имеют ничего общего с другими слоями. Чаще всего они служат, для оправдания своего поведения.
Отказ от всего «материального» не является показателем духовной продвинутости. Чаще всего это просто попытка спрятать от себя и окружающих свою неспособность взаимодействовать с настоящим, или способ получать деньги или власть.
Отказ от так называемого «материального» мира соответствует уходу в фантазии, что является основой психических заболеваний.
Излишняя практичность уводит в глубину рефлексии, закрывая перед нами ворота в творчество, забирая нашу индивидуальность.
Мы делаем свое существо игрушкой ритуалов. Становимся маленькой легко заменимой деталью, огромного механизма человеческого общества.
Сначала это кажется заманчивым. Мы приобретаем нужность, которой так часто не хватает. Но через короткое время мы перестаем быть нужными себе, а вследствие этого не интересными себе. А за этим, сами понимаете, что следует.

Часть одиннадцатая. Простанство и магия.

Что такое - пространство? Мы часто употребляем это слово, хотя до сих пор у него нет четкого определения. Не понятно, толи оно существует только в нашей голове, толи оно есть во вне нас.
Одно из определений, может быть интересным, для того чтобы продолжить интересующую нас тему. Пространство - это разомкнутость. Оно не внутри и не снаружи. Это открытость, благодаря которой мы контактируем с миром.
Наше восприятие - это уравнение между двумя неизвестными. Первое неизвестное - это то чем мы являемся в действительности. Второе - это действительность, которая нас окружает. Уравнение между этими неизвестными, и есть пространство. Эта уравнение может постоянно увеличиваться, одна действительность проникает в другую, но что произойдет, если оно, в конце концов, решится?
Наша действительность сольется с окружающей и пространство, (уравнение) начнет стремительно рассеиваться. Наше личное время сольется со временем окружающим. Так наступает смерть.
Взгляните перед собой. Ваши глаза что-то видят, а чего-то не видят. То, что они видят - пространство. И то чего не видят - пространство. Видят они благодаря тому, что не видят то, что до, и то, что за видимым. Они видят только тончайшую границу.
Именно зрение из всех органов чувств, способно настраивается с такой точностью. По этому способности видеть уделяется так много места, в различных, религиозных и мистических направлениях.
Пространство - это простор пустота, которую мы можем наполнить. Это свобода, которая у нас есть.
Если вы сидите в тесной комнате, ваше пространство ограничено. Если вы выйдите в чисто поле, оно неминуемо расширится. Но эта свобода есть не только у нас, у живых существ. Эта свобода есть у всего, чего может касаться наше внимание.
Здесь прячется самая большая трудность. Телесен ли мир в действительности. Взгляните на какой-нибудь предмет. Он занимает какое-то пространство. Мы способны его видеть только имманентно, точнее сказать мы способны видеть не предмет, а нашу реакцию на предмет. И в этой нашей реакции предмет обладает пространством. То чего я не вижу между собой и предметом, и есть моя свобода. За этой границей свобода предмета.
Значит у любого предмета своя свобода. Своя пустота. Значит, каждая пустота обладает индивидуальностью, она обладает внутренней структурой отличной от структуры нашего восприятия. И пустотой она кажется только нам, потому что незнакома.
Раз она обладает такой самостоятельностью, значит, она будет оказывать сопротивление нашему исследованию.
Пытаясь проникнуть в ее пространство, не меняя свой стиль проникновения, мы не сможем пересечь эту мистическую границу и попасть в ее пространство. При этом мы нарушим пространство исследуемого объекта.
Для нас кажется ясным как можно испортить искусно вылепленную вазу, при этом нам кажется глупым, что, оставляя следы на песке, мы точно так же что-то портим.
Даже если мы внимательно разглядываем вазу, мы ее меняем, оставляя в ней след. И чем больше мы вглядываемся, не меняя качество своего исследования, тем сильнее разрушаем вазу, наделяя ее своими качествами. Потому что в процессе такого исследования наше личное восприятие неразрывно связано с нашей действительностью.
Мы влияем своей действительностью на действительность исследуемого.
Общаясь с окружающим миром, мы обречены, общаться с действительностью этого мира, нашим пространством меняющимся под влиянием других пространств. Собственной открытостью с чужой открытостью.
Если у нас появиться возможность сжать личное пространство, мы сможем посещать другие пространства. Но самое интересное, что такая возможность у нас существует априори.
Ведь глядя на стену и узнавая ее как стену, мы уже предполагаем у нее другую сторону. Иначе она не стала бы для нас стеной. То есть пространство стены существует в нашем восприятии, но каким то другим образом.
Чтоб узнать, как можно посещать своим вниманием такие пространства, вспомним о слоях одновременности.
Начнем с органов восприятия. Они обучены контактировать с определенной частью мира. Потому что тогда, когда они формировались, для выживания необходимо было воспринимать то, что мы воспринимаем и теперь.
Опасность изменилась и надо поменять свое пространство соответственно эпохе. Мы можем попасть в сложную ситуацию, если, допустим, привыкли курить, и в какой то момент сигарет не окажется. Еще более сложной ситуацией может обернуться другая привычка - восприятие мира целиком.
Если окружающее поменяется, а мы не сможем отказаться от привычки воспринимать его по старому, это приведет нас к смерти. По сути это и есть та дорожка по которой к нам пробирается смерть .
Представим себе, что такое пространство нашей жизни. Отличается ли оно от пространства воспринимаемого прямо сейчас. Прямо сейчас пространство ограничено тем, что воспринимают органы чувств. Мы уже упоминали, что вся наша жизнь есть, тоже прямо сейчас.
Значит, из пространства нашей жизни воспринимается только та часть, которая нам необходима, для того чтобы уберечь себя от смерти. Это необходимость.
Воспринимать меньше необходимого для жизни - это патология, которая может привести нас к болезни или, чего хуже к смерти. Но это постоянно происходит. Мир меняется и отбирает тем самым у нас воспринимаемое пространство. Ведь оно основано в своей глубине на привычке.
Остается возможность воспринимать больше, чем воспринимаем. Это и есть пространство магии. Восприятие этого пространства связанно с трудностями. Нам необходимо потратить больше сил, чем обычно. И очень точно направить усилие.
Самые удачливые в этом мире те, кто не просто имеет достаточно сил, а кто способен толи специально, толи случайно направлять их на свое непривычное восприятие. Это позволяет им видеть на шаг вперед то, на чем сосредоточено их внимание.
Пространство нашей жизни ограничено временем нашей жизни. Все что с нами происходило, и все что еще произойдет, все, что могло произойти, но не произошло, все это пространство нашей жизни.
[i]Преодолевая границы повседневного восприятия, мы вторгаемся в область, где наше восприятие не приобрело способность точно определять границы. И мы не способны ориентироваться в этой размытости, пользуясь прежним опытом. Пока не накопится опыт.
Можете попробовать различать осязание двух разных цветов рукой. Если вы раньше это не делали, вы столкнетесь с трудностью. Вам придется различать не на основе опыта сформированных в прошлом эйдосов, а на основе опыта формирования эйдосов.
Сначала разница осязания цветов будет очень слабо различаться, но в последствии сформируется память, количество которой будет хватать для возникновения в вашем сознании нового эйдоса. И у вас появится новый опыт различения, как дорожка в мир различаемый таким способом.
Говоря более простым языком, в этом и состоит обучение чему-либо. Если мы хотим обучиться, скажем, чистить картошку, нам необходимо, из всех существующих за чертой известного возможностей, выделить способность чистить картошку. За тем, удерживать внимание на этой способности столь долго, сколько потребуется для создания памяти превращающей эту способность в умение.
Умение означает сознательное овладение этой способностью. Она предъявляется нам. Мы можем пользоваться ей в любой момент.
Трудность заключается в выделении этой способности. Начинается все с попытки полагать, что в нашем существе такая способность есть.
Это как первый экзамен. Если человек его не проходит, он не способен направить внимание в эту сторону. У него появляется другая память, которая со временем становится все более устойчивой. Это память что у него нет способности, например, чистить картошку.
Если вспомнить о том чему нас научило наше прошлое, то помимо способностей, которыми мы овладели, это способности которые мы потеряли.
Значит, сдать первый экзамен, научиться полагать - достаточно важно для нас. Полагать, значит расширять свою свободу. Есть замечательный термин воля. Необходимо выйти на волю из тюрьмы, категоричности. А за тем овладеть этой волей.
Если взглянуть на этот вопрос шире, то станет ясно, что мы говорим о способности, обучаться чему-либо. В том числе таким знаниям, которые в большинстве случаев считаются знаниями для избранных.
Есть ли среди знаний попавших в человеческий мир, знания для избранных? Скорее всего, таковых не существует. Скорее существуют несовершенные техники обучения. Неспособность разрушить категоричность, закрепленной временем памяти.
Предполагать - значит положить часть внимания за черту повседневного восприятия. Предположение - это билет в новое пространство. За ним следует действие, которое сопряжено с другой трудностью. Это способность взаимодействовать со страхом разрушения обычных ощущений. Страхом встречи с пустотой.
Это как раз и есть способность, смещаться в другой слой одновременности.

_________________
на все вопросы, рассмеюсь я тихо
на все вопросы, не будет ответа

Часть двенадцатая. Трансцендентальные возможности.

Давайте представим себе контакт двух людей. Представьте себе, что перед вами стоит ваш знакомый. Что вы воспринимаете? Эйдос, который вспыхнул у вас как реакция на гамму ощущений, уже заложенных в памяти.
Давайте перенесем внимание на ощущения, и попробуем двигаться, используя метод феноменологической редукции. То есть из всех воспринимаемых ощущений, истекающих от вашего знакомого выбирать самые незнакомые, за тем на основе комплекса незнакомых ощущений выбрать еще более незнакомые, и так далее, пока не останется ни одного знакомого ощущения, точнее говоря, не останется ощущений как таковых.
То есть наше внимание должно удержаться в переживаниях незнакомого. Может ли оно удержаться в этих переживаниях, конечно, может, если незнакомое будет опираться на знакомое.
Но то, что мгновение назад было ничем, не становиться ощущением. Это нечто продолжает удерживаться в характере чужого. Однако, обрастая памятью, это чужое становится знакомым.
Если мы отпустим внимание дальше, удерживаясь в настроении чужого, то нам постепенно будет раскрываться все большая часть чуждого нам опыта, схваченного одновременно. И вся эта одновременность будет меняться во времени, открывая тем самым разные свои части.
Постольку поскольку вы наблюдаете своего знакомого, и эти апперцепции или чужие ощущения, истекают от него. Они будут строить перед нами последовательность переживаний нашего знакомого в течение времени наблюдения, в незнакомой для нас форме. В форме чужого.
И чем более чужды нам они будут, тем больше и тоньше мы способны воспринимать изменения, происходящие в нашем знакомом. Значит, тем яснее они будут для него.
Что нам дает такая форма восприятия? Если использовать это описание, то, прежде всего это взгляд со стороны, без нашего опыта памяти. Взгляд свободный от предрассудков.
Во вторых - эта форма связана с наблюдаемым знакомым.
В третьих - эта наблюдаемая форма тесно связана с нашей обычной формой восприятия. Она опирается на обычную форму.
В-четвертых, эта форма связана с тем, что окружает наблюдаемого знакомого.
Все это дает возможность предположить целый мир, поддающийся исследованию, но в абсолютно новых категориях. Причем объективному исследованию вполне научно обоснованному, в рамках феноменологии.
Эти исследования будут организованы на субъективном опыте. Но как же еще можно выйти из влияния рефлексии, если весь опыт человечества построен на нем.
Давайте подумаем, что нам дает первый пункт из выше изложенных. Каждому человеку хочется взглянуть на себя со стороны.
И надо сказать, что часто даже взгляд в зеркало не приносит удовольствия. Но я надеюсь, это не отвернет читателя от дальнейшего исследования. Представьте себе, как должно быть удивительно мы выглядим в восприятии животных, растений и всего остального.
Изначально мы говорим о интенциональном восприятии. То есть наше сознание прикреплено к потоку времени. На основе структуры этого потока, оно способно воспринимать влияющие на этот поток окружающие потоки.
Если мы себя и знакомого воспринимаем как отдельные потоки, которые влияют, друг на друга, и если мы сосредоточим внимание на контакте со своей стороны, то редукция перебросит нас в поток времени нашего знакомого. И устойчивое восприятие с этой стороны, то есть из другого времени, позволит организовать другой взгляд на себя, и не только на себя. Постигнуть другую внутривременность, которая всегда присутствовала незримо, наполняя нас ощущением реальности.
При этом не важно наблюдаем мы живой объект или не живой, если речь идет о наблюдении потоков времени. Но, став в выбранную другую позицию, мы можем, с накоплением памяти определить живое или нет перед нами.
Эти исследования открывают перед нами двери в безмерную область изучения окружающего. Эта область второго внимания. Обратная сторона мира.
Конечно же, если такая область существует у любого человека, значит, существуют формы обучения, позволяющие наделить такими знаниями, которые всегда считались тайными, неясными и спорными.
Это подразумевает овладение новыми языками общения, новыми формами коммуникаций, столь обширными, что трудно предположить, что может являться границей подобных явлений.
Во втором пункте нам открывается возможность влиять на наблюдаемый объект, и отдаваться во власть его влияния.
Постольку поскольку мы настроились на объект значит мы связались с ним не оставив между собой ничего, кроме памяти. Наше внимание удерживается на границе создаваемой этими двумя потоками.
Оно, конечно, отстает от момента контакта во времени, если наблюдатель живет в своих предположениях основанных на прошлом. Увлекаясь своим мнением, наблюдатель способен вообще впадать в иллюзию, увлекаясь эйдосами, отрываясь от контакта.
И по этому любая попытка повлиять связана с удержанием внимания на моменте контакта. И чем ближе внимание к этой границе, тем сильнее и непосредственнее влияние.
Чтобы передвинуть, скажем, стул необходимо преодолеть расстояние между собой и стулом, что, по сути, и есть преодоление времени, отделяющего наше восприятие от момента контакта.
Это связано с таким слоем одновременности, в котором мы привычно удерживаемся. Если мы по-другому и достаточно точно настроим свое восприятие, то мы сможем передвинуть стул по-другому. То есть овладеем телекинезом.
С живыми объектами дело обстоит гораздо проще. Для достижения контакта с живым, подобным в чем-то объектом, достаточно синхронизироваться в подобном слое памяти.
Удерживаясь прямо в моменте перехода из своего времени в наблюдаемое время, мы способны влиять на этот объект изначально, влиять на его действительность. При этом если мы, удерживая там внимание, охватим одновременностью предыдущий опыт рефлексии, то мы сможем настроить это влияние сознательно.
Перескочив во время наблюдаемого объекта, и углубившись во второе внимание, мы получаем возможность, влиять на себя со стороны наблюдаемого объекта. Чем больше внимания накопиться на этой стороне, тем более сознательным будет становиться подобное внимание.
Это объясняет третий пункт описанный выше. Любой поток времени обладает своеобразием, индивидуальной внутренней структурой.
Любой явленный нам объект – это, прежде всего поток времени. Выходя в этот поток, мы оставляем там свое внимание, связывая интенцией себя с этим объектом.
Как бы далеко в прошлое не откатывался момент контакта, мы связаны с объектом, непрерывностью текущего нашего времени, и объект продолжает влиять на нас. Только со временем это влияние становится рассеянным.
Чем дальше момент в памяти, тем медленнее будет наша реакция на это влияние. Если конечно мы не начнем сознательно вспоминать этот момент контакта. Это заставит нас быстрее реагировать на влияние этого предмета.
Кроме того, мы способны преодолеть прошедшее время в объекте, и если мы настроимся достаточно точно, то мы можем испытать прямое влияние объекта в настоящем, так же впрочем, как и повлиять на него.
Значит все, с чем мы встречались в своей жизни живое оно или не живое, в большей или меньшей степени влияет на нас. То, что в данный момент владеет нашим вниманием, настраивает нас на то или иное влияние.
Значит та сила, на которую мы настраиваемся во втором внимании, меняет нашу жизнь. И мы способны делать это сознательно, переводя себя во второе внимание.
Что касается четвертого пункта, то это удивительная возможность воспринимать то, что никогда не смогли бы воспринимать, не покидая пределы рефлексии.
Не удивительно, что допустим человек, который стоит пред вами, может видеть со своей позиции, то, что находится за вами. То чего вы видеть не сможете.
Всегда у нас есть «сзади». То чего мы не видим. Я думаю, подобный пример достаточно ясно демонстрирует вам возможности, открывающиеся во втором внимании.
Помимо того общего, что мы можем наблюдать из позиции «другого», мы можем повернуться к тому, чего из своей позиции наблюдать не можем.
Такая позиция заставит наше внимание переместиться в положение «другого», на столько, чтобы мы способны были воспринимать с новой позиции, как из своей, влияние из вне.
Это неизбежно приведет к забыванию позиции обычной рефлексии основанной на обычной внутривременности. Ее место займет новое время, оно примет характер собственности наблюдателя. Полюс «Я» перенесется в другое положение. И при этом будет использоваться предыдущий опыт создания памяти.
То есть мы перенесем часть сознания на новый носитель, который способен перенести наше внимание в новое пространство, пространство того времени, в которое мы перебросили сознание.
Еще одна из важных способностей, о которой мы уже упоминали раньше, и пока не раскрыли в этой теме.
Покидая пределы рефлексии, мы можем отправиться не в другое время, а в свое же, но за пределы физической реальности. Оно ведь существовало до того, как в нем поселилось наше сознание. Это позволит нам коснуться тайны нашего существа за пределами всех так называемых кармических связей, за пределами перерождений, за пределами природы этого мира.
Это произойдет, если, отбрасывая все знакомое, мы удержим внимание на своем потоке времени, отбрасывая все чужое.
Это позволит сделать шаг за пределы смерти. Шаг, который может рассеять наше сознание, а может научить нас сохранять его.
Это перенесет нас в другие возможности, позволит нашему сознанию расширятся до непонятных пределов, на много опережая время, в котором течет физическая реальность.
Мы, мало можем об этом знать. Все что мы описали это схема, построенная по аналогии с тем, что происходит в пределах известного.

The end.

_________________
на все вопросы, рассмеюсь я тихо
на все вопросы, не будет ответа

пошла по ссылке в начале темы...

А Непритворенный: "Что позволит отвлечься от дурманящего опиума окружающих проблем? Только правильно заданный вопрос. Ты можешь прямо сейчас задать себе свой вопрос?"

да.. могу

КТО Я?

единственный вопрос, которым отвечаем на все...

_________________
даже звезды не выше Любви!